Аззи полюбовался своими ногтями, подышал на них, затем началполировать их о край своего ярко-красного вельветового пиджака. После долгойпаузы он наконец произнес:

– Да так… Не стоит обращать внимания на всякие пустяки.

– Аззи, прекрати дразнить меня! Ты что-то знаешь!Говори!.. Рассказывай, что ты видел?

– Я ничего не видел. Зато слышал я многое.

– Что же?

– Я подслушал, как безупречный, честнейший демонМефистофель инструктировал Иоганна Фауста, выбранного соучастником спора межсилами Добра и Зла. У него большая роль в нынешней Тысячелетней Войне.

– Инструктировал? Ну и что? Он просто знакомил актера сего ролью. В конце концов, должен же Фауст знать, что ему делать!

– Теперь он знает это слишком хорошо.

– Аззи, Аззи! С чего это ты вздумал говорить загадками?Оставь свои старые фокусы и скажи прямо, что ты имеешь в виду.

– Мефистофель должен предложить Фаусту нескольковариантов действий в каждом эпизоде, не так ли?

– Это всем известно!

– Так вот, я слышал весь их разговор. Мефистофельподробно разъяснял Фаусту, какой именно выбор он должен сделать и как емунадлежит действовать, чтобы достичь успеха.

– Ты хочешь сказать, что он вмешивается в эксперимент?Что Фауст – послушное орудие в его руках?

– Да-да, именно это я и имел в виду. Забудь опресловутой свободе воли, душенька моя. В этой игре существует только одна воля– воля самого Мефистофеля, а смертный является его покорным и исполнительнымслугой.

Она глядела на него, приоткрыв от удивления рот. Аззирассказал ей, как он подслушал разговор между Маком и Мефистофелем в одном излондонских трактиров, как Мефистофель велел знаменитому магу спасти Марло идаже предложил ему способ действий, ведущий к успеху.

– Аззи, ты делаешь из мухи слона. Ты словно нарочнопытаешься поднять шум вокруг этого дела…

– Что касается шума, то я всегда готов его поднять –такова уж моя натура, – сказал Аззи. – Подумай, однако, – ведь втом, что я сейчас тебе рассказал, нет ни капли лжи. Все – чистая правда, безвсяких выдумок и приукрашиваний, на которые мы, демоны, большие мастера.

Некоторая время Илит сидела молча, обдумывая услышанное. Онаотпила несколько глотков коктейля из нектара с амброзией[62] иповертела высокий стакан в пальцах; льдинки тихонько позвякивали о его край.Этот ароматный напиток, заслуживающий названия пищи богов, готовили только вдревнем Вавилоне; после того как Александр Великий разрушил город до основания,мстя персам за прежние победы над греками, ледники были уничтожены в пламенипожара, а секрет приготовления божественного коктейля был утрачен.

– Если ты говоришь правду, – сказала онанаконец, – то дело, кажется, весьма серьезное.

– Так я и думал, – ответил Аззи. – Однакоздесь возникает весьма деликатная проблема. Мы с Мефистофелем находимся в одномлагере, и если я донесу Верховному Совету о его противозаконных действиях, этобудет выглядеть немного некрасиво. Но ты, Илит, должна знать, что моя душастоль же сильно жаждет правды и справедливости, как и твоя собственная.

– Что ты говоришь! – воскликнула Илит. – Какя могу поверить тебе? Ты и тебе подобные служат Злу и Лжи по доброй воле.

– Да, это верно. Но также по доброй воле мы служимИстине и Добру, – сказал Аззи, прибегая к парадоксу там, где одной правдойничего нельзя было добиться. – У нас, сторонников Тьмы, есть своипринципы.

Она покачала головой, но глаза ее улыбались:

– О, я слишком хорошо знаю, что льстивый язык помогаеттебе обводить вокруг пальца доверчивых простушек. Ты коварный демон!

– Тот демон, который не лжет во имя Красоты, не достоинзвания Злого Духа… Однако все, что я рассказал тебе про Мефистофеля, –голая правда.

Илит колебалась. Она верила и не верила Аззи. Мотивыпоступков Мефистофеля были ей непонятны.

– Если он спасет Марло…– неуверенно начала она, –мне кажется, этот поступок будет Добрым Деянием. Поэт останется жив; он напишетмного прекрасных стихов и успеет удивить весь мир своими гениальными пьесами…

– Ты смотришь на вещи с одной стороны, – ответилей Аззи, – так позволь же мне изложить другую точку зрения. Этот Марло –отъявленный безбожник и богохульник, для которого нет ничего святого. Егоненаписанные пьесы скорее всего вызовут громкий скандал и негодование ханжей.Вряд ли они послужат укреплению религии; напротив, они могут посеять опасноесмятение в людских душах и бросить в народ семена дерзкого вольнодумства…

– Аззи, – прервала его Илит, – я должнатщательно обдумать и взвесить все, что ты мне рассказал. А уж потом придетвремя решать, что мне делать с этой информацией.

– Делай с ней что хочешь, – сказал Аззи. – Вовсяком случае, моя совесть чиста. Давай допьем коктейли и разойдемся каждый посвоим делам.

Илит кивнула и почти залпом осушила свой стакан. Затем обакивнули друг другу на прощанье и растаяли в воздухе.

А в это самое время в соседней кабинке маленький смешнойдлиннобородый человечек потирал маленькие пухлые ручки от радости. Он был одетв высокие, наподобие болотных, сапоги и кожаный камзол.

– Ха-ха, мой дорогой рыжий демон! – произнес Рогни(это был, конечно, он). – Вот ты и попался! Я вижу тебя насквозь со всемитвоими хитростями и кознями. Так, значит, ты предаешь своих во имя Истины?Неплохая шутка, клянусь бородой! Я-то знаю, что за цель ты преследуешь.